Оксана Калетник назначила встречу в своей депутатской приемной. Впрочем, символика её детища – компании FIM Consulting – там до сих пор присутствует.
При этом парламентарий подчеркивает, что на данный момент большинство акций продала и остается миноритарным акционером. По данным журналов «Фокус» и «Корреспондент» ее состояние составляет около 45 миллионов долларов.
Несколько лет назад сблизилась с Коммунистической партией Украины через своего двоюродного брата Игоря Калетника (ныне – первый вице-спикера парламента). Пройдя в парламент по мажоритарному округу 16 в Винницкой области, вошла во фракцию КПУ. И все это – несмотря на свое буржуазное прошлое и часы на руках за 24 тысячи долларов.
При этом утверждает, что современная коммунистическая идеология становится более лояльной к рыночной модели экономики. Впрочем, продолжает категорически выступать против приватизации предприятий, несущих социальную нагрузку. Например – облэнерго.
О прошлом бизнесе, о нынешней политике, о свои наручных часах, об отношениях с Порошенко и о своем понимании Оранжевой революции, из-за которой поссорилась с семьей – говорим в этом интервью.
— В средине 90-ых Вы занимались медийным бизнесом. Владели продакшн-студией, инвестировали в проект «Теленеделя». Сейчас к нему отношение имеете?
— Нет!
— А с шефом Украинского Медиа Холдинга Борисом Ложкиным продолжаете общаться?
— Да, мы дружим. А тогда для меня это была просто бизнесинвестиция в красивую идею и упорную личность. Тогда в средине 90-ых это было агентство «Пирамида» и очень активная команда Ложкина.
Тогда страна еще и толком не понимала, что такое всеукраинский еженедельник. Но Боря мог очень четко изложить бизнес-модель. Его упорство и профессионализм и по сей день дают о себе знать. Сегодня не все бизнесы, которые имеют реальные активы, занимаются производством какой-то продукции, которые способны выйти на фондовые рынки, в кризисный период иметь котировки, нормально развиваться без срастания с олигархическими группировками. А медиа-холдинг Ложкина это демонстрирует. Они уже котируются на бирже, пул проектов объединили в единый холдинг. И этот холдинг успешно управляется, несмотря на то, что в ряде проектов есть другие партнеры, порой одиозные личности, представляющие разные кланы крупного бизнеса. Но все работает! В этом контексте скажу: очень важно, чтобы в нашей стране начали развиваться реальные акционерные общества.
— Вы всю жизнь бизнесом занимаетесь, хоть и образование не экономическое…
— Я училась на факультете общей психологии и социологии. Он в свое время в Киевском университете выделился из философского факультета. И учили мы то, что учат три года медики. Так что основное мое образование – естественные науки.
— В бизнесе это актуально?
— Когда ты учишь естественные науки, то познаешь правила жизни и природу вещей. Для бизнеса это важно!
— Вы в бизнесе себя чувствовали вполне комфортно. Почему решили пойти в политику и стать народным депутатом? Для защиты интересов своего бизнеса или появились личные реальные политические амбиции?
— Нынешняя культура бизнеса в нашей стране – это срастаться с властью, купить недооцененные активы, потом эти активы развивать, уничтожив конкурентов с помощью властных рычагов. А есть другая культура – внутренне творческое начало, реальное объединение людей. Ведь капиталом любого бизнеса являются деньги и люди. И качество этих людей тоже имеет значение. Чем выше качество этих людей, тем более инновационная модель бизнеса получается. Так вот творческое начало и инновационная модель приводят к лучшим достижениям.
Мне хочется, чтобы принципы второй культуры в нашей стране победили. Для этого важно, чтобы какая либо из присутствующих политических сил стала лидером и идеологом такой задачи. Это моя цель.
— У вас есть бизнес в Винницкой области, который помог мобилизовать людей для голосования за вас на парламентских выборах?
— В Винницкой области у меня не было бизнеса, к сожалению.
Так вот… Есть вещи, которые ты можешь менять самостоятельно. А есть вещи, которые можно изменить, только объединившись с другими компаниями. И тут уже начинается социальная активность бизнеса. Так я начала вовлекаться в работу отраслевых строительных ассоциаций.
Когда началась Оранжевая революция, я к ней очень позитивно отнеслась. В то время занималась только бизнесом и, как уже сказала, отраслевыми ассоциациями в партнерстве с компанией «ХХI век»…
— Вы остаетесь партнерами с Львом Парцхаладзе?
— Я не остаюсь партнером по бизнесу в данный момент ни с кем, так как являюсь миноритарным акционером. Я продала большую часть своих акций.
Продолжаю – после Оранжевой революции я поняла: когда ты не занимаешься политикой, политика занимается тобой. И каждый народ заслуживает своего правителя. Мы ожидали каких-то радужных изменений после Оранжевой революции. Мы – это в том числе бизнес, потому что мы ожидали, что наконец-то будет выстроено единое цивилизованное конкурентное поле, казна страны действительно будет не только спланирована, но реально распределяться по социальным статьям… Мы всему этому поверили, а поэтому снова ушли заниматься бизнесом.
Но наши ожидания не оправдались. Для меня подталкивающим к политике моментом был в миллионный раз заданный вопрос: а что делать дальше? неужели мы все время будем иметь неэффективные процессы, неэффективное правительство, неэффективную Верховную Раду?
— Давайте уже перейдем конкретно к выборам. Почему решили идти по мажоритарному округу именно в Винницкой области?
— Ничего просто так не бывает. Не было так, что объявили выборы, и я решила идти баллотироваться.
— Выборы – это затраты. Вы на свои финансовые ресурсы рассчитывали или на вливания со стороны?
— В венчурных проектах я рассчитываю исключительно на свои силы. Потому что если рассчитывать на чьи-то силы, ты всегда сталкиваешься с обязательствами.
— Как у Вас сложились отношения с Алексеем Ивановичем Порошенко?
— Мне начали говорить, мол, с моими жизненными приоритетами пора идти в политику. Но у меня к этому сердце не лежало и опыта не было. Тем более, после событий Оранжевой революции я 2 года не общалась с моим братом.
— С двоюродным братом – Игорем Калетником?
— Да, с ним. Он очень негативно отнесся к тому, что я видела позитивы в Оранжевой революции. Он считал это предательством…
— Я снова возвращаюсь к вопросу об округе. Как вы его поделили с отцом Петра Порошенко? Вы к нему обратились с просьбой снять свою кандидатуру или к нему ходили с этой просьбой другие люди?
— Вы торопитесь. К фактам нужно подойти постепенно. Нужно терпением.
— У нас не интервью-портрет, а все-таки информационное интервью. Поэтому спрашиваю о фактах…
— В государственной системе я появилась с легкой руки коммунистов. В тот момент я уже помирилась с братом. И именно благодаря ему, я познакомилась со вторым секретарем КПУ Игорем Алексеевым, а также с Петром Николаевичем. И тогда именно по их квоте я вошла в Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания. Коммунисты меня тогда поддержали, я состоялась как член коллегиального государственного органа. Работая сейчас в другом коллегиальной органе – Верховной Раде, – могу оценить Нацсовет как значительно более дисциплинированный орган, с большим уважением, относящийся к регламенту.
— Потому что в Нацсовете значительно меньше людей, чем в парламенте…
— Может, вы и правы. Но профессионализма для решения важных государственных вопросов в Нацсовете больше, чем сегодня в Раде.
Мой дядя – Григорий Николаевич Калетник – депутат нескольких созывов. Еще где-то за полтора года до выборов он пригласил меня поработать в его округе. Для меня это был интересный и уникальный опыт. Я увидела огромный свой интерес в работе с людьми. В принципе, никто ж не ожидал, что будет мажоритарка в 2012-ом. И когда дядя предложил мне попробовать свои силы на мажоритарных выборах, мне уже было понятно, что мне это интересно.
— И снова же – кто решал вопрос с отцом Петра Порошенко?
— Я вам еще раз объясняю – я не занималась процессами искусственно. Я была настроена на любой для себя результат – и победа, и проигрыш для меня это опыт. И делая первые шаги на округе, мне было очень приятно снова обрести друзей детства, друзей молодости, которые растерялись. Поэтому я работала на округе искренне. И я не растерялась из-за ситуации, когда у меня был сильный конкурент. Я просто делала то, что от меня зависит, общалась с людьми, не играла роль, а искренне принимала участие в их жизни.
— Вы лично с Алексеем Ивановичем знакомы, общались когда-либо?
— Я не знакома лично с Алексеем Ивановичем. Но, работая на округе, я реально видела все плюсы и минусы работы с людьми на местах. В средине избирательного периода, насколько я знаю, Петр Алексеевич провел независимые социологические исследования в округе. Когда они это сделали, результаты выборов стали очевидными. Они понимали, что проигрыш им не нужен.
— А с Петром Порошенко лично знакомы?
— Да, уже после выборов я с ним познакомилась. А совсем недавно имела с ним долгое и личное общение. Вопреки моему ранее сформированному мнению, Петр Алексеевич оказался интересной и многогранной личностью.
— Как вы, будучи сторонником Оранжевой революции, избрали в политические партнеры именно коммунистическую партию?
— В Оранжевой революции для меня было главным – оценить силу духа нашего народа. Сила духа, которая помогла и в 45-ом выиграть, пройти многие другие испытания. Так вот я считаю, единственная идеология, которая прошла испытание временем, — это коммунистическая. Потому что в ее основе лежит гуманистическая мораль.
— Вы состояли в комсомоле?
— Конечно, я была пионером, комсомолкой, очень активной. И я мечтала вступить в Компартию.
— Если бы не было двоюродного брата, Вы все равно избрали бы коммунистическую партию?
— Если бы не было двоюродного брата, может, и не сложились бы все те факторы, о которых мы говорили выше. Я бы так и не решилась идти в политику, не имея в государственной работе опыта, в обретении которого мне как раз помогли взаимоотношения с моим братом.
— Как думаете, чем завоевали доверие избирателей на округе?
— Ответственностью и правдивостью!
— А что-то конкретное делали? Может, лавочки красили, детские площадки строили, как на киевских округах любят делать…
— Знаете, лучше Вы сами поезжайте на округ и спросите у людей, почему они за меня голосовали. Кстати, и для меня будет полезно узнать их ответы. Одно дело, что думаешь ты сам, а другое дело – что думают и говорят люди.
— Вы – буржуй в хорошем смысле этого слова. Тем не менее, в любом случае, коммунизм и буржуазия по идеологическим позициям не пересекаются. Как Вы внутренне для себя этот вопрос решаете? И существует ли в украинской компартии реальная дискуссия на эту тему?
— Реальная дискуссия и раньше существовала. Если вы думаете, что мое вступление в партию было формальным, — то ошибаетесь. Как и вступая в комсомол, так и вступая в компартию, я отвечала на идеологические вопросы товарищей.
У меня есть свое отношение к коммунистической идеологии. Мы стереотипно ее воспринимаем как классовую борьбу. Но основной этой идеологии являются труды Гегеля и Маркса. Капитал по своей природе – ничто. А вот капитал с социальной ответственностью – обеспечивает инновационное развитие общества. Именно такую модель продемонстрировал коммунистический Китай.
— Хорошо, считаете ли Вы, что национализация предприятий – правильный путь?
— Считаю! Капитал и человеческий ресурс – два основных механизма для экономического развития. Рыночные отношения на самом деле стимулируют конкуренцию и обязывают найти более прагматичный и четкий подход, рациональное взаимодействие человеческого ресурса и финансового капитала.
Что сделал Китай? И мы, и они шли от плановой экономики к рыночной. Но мы попытались сделать это прыжком, поэтому все разрушили. Теперь смотрим на китайскую модель. Удерживая основные средства производства в руках государства, тем не менее, людям они позволили развиваться в малом и среднем бизнесе. Всю сферу услуг они отдали в рыночную экономику. Этими услугами они нарастили 10-12% ВВП. И когда рядовые китайцы прошли путь становления в малом бизнесе, дальше государство предложило им возможность частного акционирования в средства производства. Таким образом, проходит частичная приватизация на миноритарной основе. При этом люди уже подросли, понимают, как строится бизнес. И тут уже государство также превращается в эффективного управленца. Ведь когда миноритарий задает очевидные вопросы управленцу, происходит обучение всей системы. И тут уже начинает развиваться фондовый рынок как еще один инструмент финансовых отношений.
И только сейчас, на третьем этапе, в Китае начинают говорить о создании свободных экономических зон с полной приватизацией определенных отраслей.
— Распроданные облэнерго должны ли быть национализированы снова?
— Обязательно! Должно быть национализировано все, что задействовано в социальных отношениях и имеет значение в быту. Вы взяли хороший пример – облэнерго. Когда в основе бизнесмодели лежит правило «деньги любой ценой», какой интерес владельцу предприятия тратить деньги, чтобы подключились два новых села, и еще не понятно, будут ли у их жителей деньги оплачивать услуги. Это не рационально, естественно. Так думает бизнес. Но управленец-государство уже так не может позволить себе думать. Потому что для государства главный капитал – это не финансы, а социальная устойчивость.
— Вы как законодатель какие сферы считаете главным объектом интереса для своих законодательных инициатив?
— У нас многие депутаты считают своим долгом побыстрячку накрапать количество законов.
— Я не о количестве спрашиваю, а о тематике…
— Тематика – в основном экономическая сфера. Но в определенной степени я занимаюсь и вопросами, которые имеют отношение к практическим вопросам людей. Например, оформление наследства.
— На заседаниях фракции КПУ обсуждаются ли факты, которые могут негативно влиять на имидж партии? Например, Ваши часы за 24 тысяч долларов. И есть ли рекомендации от руководства фракции воздерживаться от показательных элементов роскоши?
— Когда я приходила во фракцию и партию, я четко говорила, кто я и какие мои ценности.
— Лично Вы считаете необходимым все-таки воздерживать от ношения таких часов?
— Нет, и я объясню, почему. Я никогда не буду кичиться тем, что я имею. Второе – в моем понимании было бы не честно снять часы, когда рядом журналисты, а потом выйти и надеть. Это не честно по отношению к людям, прежде всего. Нужно быть последовательным. Если ты ездишь на мерседесе, то обязан платить налоги, вести достойный образ жизни и использовать свой капитал в том числе для общества. Когда-то Кондолиза Райс сказала: «В моей стране воспитывается уважение к успеху».
— Часы Вы сами купили или Вам подарили?
— Сама купила.
— А случается ли такое в политикуме, когда часы подобной стоимости дарят?
— Наверное, случается. В моей жизни такого, к сожалению, не было. Хотя, наверное, и заслужила, правда (улыбается. – Р.К.) Хотя нет… Супруг мне дарил часы. Хотя это считается плохой приметой – это к расставанию. Мы и расстались…
На фото — с дочерью.
— Вы дружны с женщинами из других фракций парламента?
— Я стремлюсь проявлять дружелюбие ко всем людям.
— В вашем кабинете я заметил немало религиозных символов – иконы, также, судя по всему, кабинет освящался. Вы верующий человек?
— Да, я верующая. У меня был определенный путь к этому.
— То есть это осознанный процесс воцерковления?
— Да. Человек и общество без смысла жизни погибает
— Храм посещаете?
— Посещаю!
— Библию читаете?
— Читаю – каждый день. И молитвы.
— Последний вопрос – на рабочем столе не вижу компьютер. Хотя интернетом вы пользуетесь активно, в социальных сетях лично присутствуете.
— Использую для этих целей смартфон и планшет. А уже дома есть большой стационарный компьютер – когда нужно документы редактировать или доклад какой-то подготовить. Такие вещи я готовлю самостоятельно.
